СУБЪЕКТ НЕГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ БУХГАЛТЕРСКОГО УЧЕТА
Выпуск 69. Декрет Советской власти 1919 года о «продовольственной разверстке». Часть 1
Версия для сохранения и печати (<1 Мб)
Политика «отчуждения хлебов» не была изобретением Советской власти — впервые продразверстка стартовала в России в начале Первой мировой войны, тогда же и появился сам этот термин.
Накануне Первой мировой войны власти Российской империи считали, что страна, на 80% населённая крестьянами, не может испытывать дефицит хлеба. Но Мировая война оказалась сильнее крестьянской страны. И уже по итогам 1916 года валовой сбор хлебов, круп и картофеля в России составил лишь 72% от уровня последнего предвоенного года. Этому способствовало то, что из сёл европейских губерний России за три года войны мобилизовали в армию почти 60% мужчин самого трудоспособного возраста. К сокращению сборов хлеба добавился товарный кризис — две трети промышленности перешли на выпуск военной продукции. Только на второй год правительство империи попыталось установить твёрдые цены на хлеб и начало рассматривать вопрос о введении карточной системы. Тогда же, задолго до большевистских «продотрядов», в Генштабе воюющей армии впервые озвучили мысль о необходимости принудительного изъятия хлеба у крестьян. И вот первый всероссийский план «продовольственной разверстки» царское правительство утвердило только в декабре 1916 года. Но продовольственные трудности только нарастали. Начались хлебные бунты в Петербурге, приведшие к Февральской революции 1917 года. Хлеба на самом деле было запасено достаточно. Но из-за плохой доставки в столице не хватало самого дешевого чёрного хлеба, которым кормились городские низы. Но доставить «хлеб» массовому потребителю мешала череда кризисов — финансов, транспорта и вообще всей прежней рыночной системы снабжения.
Возле хлебных лавок начали выстраиваться длинные очереди — так называемые «хвосты». В этих очередях велись взрывоопасные разговоры: о неудачах на фронте, недоедании детей, о перебоях поставок продовольствия, коррупции чиновников, предательстве в верхах и многом другом.
Сразу после прихода к власти Временное правительство подсчитало, что за предыдущие 8 месяцев все государственные органы смогли заготовить для армии и населения лишь 46% от необходимого продовольствия. Поэтому одним из первых законодательных актов после Февральской революции стало постановление «О передаче хлеба в распоряжение государства». Временное правительство попыталось реализовать наработки царской власти, наладив рациональное перераспределение «хлебов» (термин тогда охватывал все зерновые и бобовые культуры, от пшеницы до кукурузы), начав с принудительных закупок продовольствия у крестьян по установленным государством ценам.
Но в 1917 году урожай в центральных губерниях России оказался значительно хуже обычного. Доставить «хлеб» из более урожайных регионов мешали технические и политические проблемы. К осени 1917 года из-за неисправностей простаивала уже треть паровозов, а Центральная рада в Киеве приняла первые решения о запрете вывоза продовольствия из украинских губерний. Не меньший хаос царил и в центре России — крестьяне оказывали вооружённое сопротивление вывозу хлеба. В это время трудности испытывала уже и воюющая армия. Лишь 37% от необходимого количества хлеба было отправлено на фронт. Это была уже катастрофа.
Правительству Ленина досталось пугающее наследство. Но уже в первые дни октябрьского переворота в Петроград из Уфы прибыл большой эшелон с зерном, что позволило стабилизировать ситуацию с хлебом в Петрограде в эти критические дни. Это зерно собрал уральский большевик Александр Цюрупа. Александр Дмитриевич Цюрупа по предложению В.И. Ленина в ноябре 1917 года назначается товарищем наркома продовольствия, а в начале 1918 года — наркомом продовольствия.
Ленин рассчитывал, что снять угрозу голода поможет массовое сокращение армии после Брестского мира, возвращавшее на село миллионы рабочих рук. При этом до весны 1918 года новое советское правительство пыталось реализовать разработанный еще при Керенском план принудительных закупок «хлебов» по государственным ценам, которые были в разы ниже рыночных. Однако с декабря 1917 года по май 1918‑го из назначенных по плану 137 млн. пудов продовольствия было отгружено получателям всего 18,4 млн., или около 14%.
Ситуация со снабжением центра России становилась катастрофической. При этом на землях бывшей Российской империи хлеб был. На Украине, Северном Кавказе, в Сибири было достаточно «излишков». Но эти регионы бывшей империи отрезали от центра транспортный коллапс и большая политика. Украина была оккупирована немцами. Запасы продовольствия, скопившиеся на Дону и Кубани, по оценкам экономистов, могли бы в течение двух лет кормить Москву, Петроград и северные губернии Нечерноземья. Однако здесь возникли не признававшие правительство Ленина «самостоятельные государства»: «Всевеликое войско донское», созданное в союзе с Добровольческой армией Деникина атаманом П. Н. Красновым, и «Кубанская республика», а также начались первые боевые операции белой «Добровольческой армии».
В этих условиях большевики попытались получить хлеб у крестьян Поволжья и ряда иных остававшихся под их контролем черноземных губерний (Курская, Орловская, Тульская, Тамбовская, Воронежская, Ставропольская) путем прямого товарообмена.
На фоне инфляции деньгам уже не доверяли, производство лёгкой промышленности составляло треть довоенного, а деревня остро нуждалась в массе «городских» товаров. В марте 1918 года принимается особый Декрет о товарообмене для усиления хлебных заготовок, выделивший Наркомату продовольствия для прямого обмена с крестьянами дефицитных товаров — тканей, ниток, спичек, мыла, керосина, гвоздей, табака, соли и т. п. — на миллиард рублей. В те дни, до начала гиперинфляции, это была еще внушительная сумма. До лета 1918 года таким «товарообменом» рассчитывали получить 120 млн. пудов хлеба. Но в реальности смогли выменять в три раза меньше запланированного — сказались как проблемы с транспортом, так и недоверие крестьян, их желание нажиться побольше при растущих ценах и невозможность в короткие сроки наладить эффективную систему обмена.
Провал первых попыток советской власти преодолеть набиравший силу продовольственный кризис хорошо виден на примере Петрограда. В 1918 году Петроград, в котором тогда проживало 2,4 млн. населения, потребил хлебной продукции всего 25% от довоенного уровня. Именно с мая того года бывшая столица империи начинает массовое поедание городских лошадей — тогда они заменяли автотранспорт, но с того момента заменили еду.
